…
Рассматривая культуру с относительной позиции, а не с абсолютной как это обычно используется в виде неких стандартов, очень быстро приходишь к пониманию, что дело ограничивается не только культивированием чего-либо, но и содержательной частью. Последнюю можно рассматривать как нечто верхнее и нижнее или тонкое и грубое, поверхностное или глубокое и так далее. Но этого также недостаточно. Двигаясь дальше, начинаешь замечать, что в основе той или иной культуры лежит определенный утилитарный смысл, позволяющий её носителям оптимально функционировать в основной среде их обитания. Опыт показывает, что при смене среды обитания рано или поздно приходишь к изменению культуры, отдавая предпочтение именно той, которая наиболее оптимальна для данных условий. Здесь можно было бы остановиться, если не брать во внимание экзистенциальный фон. Последний может быть приемлемым или не очень, угнетающим жизнь или напротив вдохновляющим.
«Следование культуре, пускай даже оптимальной, но не вызывающей радости – ни к чему хорошему не приводит» – наблюдение из жизни
Радость, как индикатор переживания получаемого и одновременно востребованного человеком опыта, в основе своей имеет корни в искушённости, где последняя может быть по отношению к доступным возможностям в трех вариантах: искушенность существенно меньше возможностей, равноценна и существенна больше. В последнем случае, радость вряд ли появится, ибо всё уже настолько понятно и исчерпывающе, что никак не откликается в человеке. В подобных ситуациях следовало бы культивировать нечто иное, задавая новые измерения так называемой культуры.
«Пищей души является опыт, в этом смысле у каждого живого существа своя особенная еда, способная приносить радость, если кормить какое-либо существо чем-то не тем – оно сдохнет» – точка зрения